Александр Сергеев - Если ты умер[СИ]
Проведя их в палатку, указал на столы, куда следовало поставить ящики. Когда их туда взгромоздили, ударом кулака проломил дыру в крышке, а затем оторвал оную совсем. Поступив так же с остальными — приказал:
— Садитесь на лавочки, показываю что делать. Берете вот эту деталь, это рамка. Вставляете вот сюда барабан, далее, берете вот эти детали в мешочке, собираете их — пауза, и на удивление быстро и ловко пальцы в перчатках управились с мелкими деталями, — вот так. Вставляете вот сюда, и закрепляете рукоятью и двумя винтами. Приступайте!
Разумеется, по-первости, ошибки сыпались валом. Однако, быстро сообразив, ребята разделили обязанности. Пока один собирал УСМ, другой насаживал барабан и рукоятки, которые затем прикручивал отверткой. Другой половине досталась вторая часть работы. Их посадили за сборку гладкоствольных ружей, простейшей конструкции. Блок из двух стволов, брандтрубки на каждом, замок, два курка и два спусковых крючка. Все это укладывалось в простую деревянную ложу. Убедившись, что и эти все поняли, их командир отправил остальных обустраивать лагерь, в качестве которого им выделили поселение углежогов, которые его покинули ввиду войны.
Теперь, домишки, привычные к работе руки, латали, готовили к зиме, дров, благо, натаскано было в достатке. К вечеру все оружие было в собранном виде. Каждому из будущих бойцов, полагался комплект из револьвера и ружья.410 калибра, в целях унификации. Пулелейка, свинец, и мешочек с капсюлями, равно как и пороховницы.
Утро началось с построения, не обращая внимания на исполнение этого действия кто в лес, кто по дрова, командир прохаживаясь вдоль строя, говорил, рокочущим басом:
— Ввиду того, что на нашу землю пришел враг, неисчислимыми армадами, потребовалось новое оружие и новые солдаты. Вы — элита, привыкайте к этому. Скоро, вы первые выступите против превосходящих сил противника, однако, чтобы не попередохли зазря, мы потратим пару месяцев с пользой. Итак, разбирайте оружие. Знакомьтесь, — с этими словами он с хрустом, большим пальцем взвел курок и практически не целясь разнес какой то корнеплод, случайно подвернувшийся под ноги, а теперь надетый на кол и исполнивший роль мишени.
Дальше потянулись типовые армейские будни. Стрельба, чистка. Бег по раскисшей из-за дождей, местности. Снова стрельба. На сон оставалось едва шесть часов, и все по новой. Грамотные ребята, отобранные в самый первый день превратились в техническую службу, которая чинила оружие, благо запчастей было в достатке, изучала его возможности, а самое главное — учились принципам его работы.
Начало зимы ознаменовалось сильным снегопадом, многие солдаты замечали, что зима пришла ранняя, а значит холода будут суровые.
Лагерь. Подготовка.
Пока я сидел взаперти, и скурпулезно вспоминал строение первых револьверов одинарного действия, а затем переносил их на чертежи, я заставил начать производство самых простых деталей — рамок и, как ни странно, стволов. Сложнее было с барабаном — обеспечить его соосность со стволом не самая простая задача. Впрочем, это делали еще с девятнадцатого века, так что, справятся. А вот с УСМ пришлось повозиться, не знаю уж, откуда в моей памяти взялись эти знания, но я за них благодарен моему прошлому "я". Однако, возникла одна существенная проблема, мне крайне затруднительно общаться лично с людьми, а без этого — никуда. Пришлось опять экспериментировать. Решение пришло простейшее. Динамик. И в самом деле, почему бы мне не использовать любую поверхность для воспроизведения звука? Поэкспериментировав, выяснил, что да, действительно, можно извлекать звук из тарелки, например. Сложнее оказалось подобрать модуляцию. Решение оказалось простейшим. Аналоговое преобразование. Связки, хотя и отсутствовавшие, прекрасно помнили как это должно быть. А модулятор тупо переносил колебания на любую подходящую поверхность. Затребовав себе глухой доспех, я подобрал оптимальную частоту и тональность. После чего, отправился на обзорную экскурсию по городу, взяв в сопровождающие молодого бойца, уроженца здешних мест. Выбрал я его за природную любознательность, живость мышления и крайнюю болтливость. Он мог трепаться ни о чем часами, умудряясь короткими вопросами выяснить у сослуживцев разные мелочи, не гнушался и мелким жульничеством. Поговаривали, что и шулер он первостатейный, впрочем за руку его пока никто не поймал. Звали моего провожатого Сагитт.
Экскурсию мы начали с центрального района, пропустив домишки жавшиеся к скалам. Как выразился мой гид:
— Да что там в этих трущобах делать, вашбродь. Селится всякая голытьба, не спрашивая разрешений ни у кого. Разве ж нормальный человек жить там станет? Нет, сударь, дураков нету — там же сель, почитай, кажную весну сходит. Чернь кто считать будет, десятком больше, десятком меньше… А вот горожане посолиднее — они селятся в пригороде больше. Там и природа хорошая, и до города рукой подать.
— Сагитт, а ты сам то — откуда родом?
Нимало не смущаясь только что данного им описания поселения, он заметил:
— Так вот оттуда я и вышел, командир. Мне ли не знать — как оно живется там? Вербовщики, чтоб их, подпоили, да дали подписать контракт. Так вот и получилось, что я попал в армию. Да я в общем то особенно и не жалею, что тут я не протяну долго, что там либо спился, либо подрезали бы дружки мои.
Должен заметить, что столь трезвый пессимизм крайне редок. Большинство людей бросается либо в одну, либо в другую крайность. То бишь — или начинают мнить себя всемогущими властителями жизни и смерти, заканчивая, как правило, весьма плачевно, или наоборот — забивали на всяческие попытки выбраться. Но вот такое сочетание фатализма и кипучей деятельности — меня впечатлило.
Центр города средневековьем отнюдь не пах. Хотя запашок стоял еще тот. Однако, наткнувшись пару раз на весьма странные конструкции из труб, уходившие из земли в недра наиболее богатых домов, я осведомился — то ли это, о чем я думаю?
— Действительно, сударь. Недавняя мода, пришла ажно из дальнего запада, с архипелага Ойского. Они вообще на всякие придумки мастаки. А наш анператор, будь благословенна его память, большим охотником был до всякой магической изящности. Вот и многие аристократы, следуя егойному примеру заказывали себе что-то подобное. А здесь, извольте видеть, префект аж магические конструкты на горном озере возвел — качают оттуда воду, в скальные выработки, которые под хранение ее и переделали. А оттуда, уже аристократы себе вишь — трубы проложили. Кто побогаче — латунные, кто победнее — свинцовые. Так оно, конечно, за водой ходить не надо, но стоит такая штукенция… — он многозначительно закатил глаза.
Да, действительно, первые водопроводы появились еще в Римские времена, похоже, что общество здесь далеко не такое недоразвитое, как я по-первости решил. Подтверждения этому, затем, начали встречаться на каждом шагу. В торговом квартале, где по странному совпадению, разместились и местные храмы, витражи, от маленьких — в ладонь размером, застеклявшие оконца в мощных дверях, до огромных — в половину стены, у какой то лавочки, оказывавшей магические услуги самого разного толка, насколько я уяснил из сбивчивых объяснений провожатого.
При движении от центра к окраине, постепенно лавочки становились все проще, а их ассортимент все проще. От изысканных тканей до грубой кожи, от изящных амулетов ручной работы, до почти кустарных резных по дереву или кости. Вид самих строений так же менялся. Если центральные могли похвастаться большой площадью остекления и общей воздушностью конструкции, то тут уже шли предельно простые и основательные строения. Если окно — то узкое как бойница и почти под потолком. Если дверь — то толщиной в две ладони, да еще и обитая полосами, позеленевшей от времени, меди.
Рабочие кварталы оказались в стороне от жилых, и представляли собой эдакие мини крепости. Каждый Цех огораживал свою территорию высоким забором, заключая в этот периметр свои строения и, иногда, общежития работников. Мы навестили кожевенную и ткаческие фабрики. Наблюдая за их трудом, я с трудом удерживался от восхищенного свиста. Не варвары здесь живут, отнюдь. Несмотря на военное время, работали здесь вовсю. Полевая форма, кожаные доспехи, сапоги и ботинки тачались вовсю. И далеко не все изготовлялось вручную.
А вот дальше, меня ожидал сюрприз, окончательно развеявший сомнения в уровне развития этого мира, по горной тропе, которая серпантином спускалась вниз, и каковой, я поначалу даже не придал значения, с пыханьем выкатилась железная бочка, с выведенными вбок трубами, тащившая за собой десяток сцепленных вагонеток.
Увидев мою растерянность, и учуяв появившуюся возможность блеснуть познаниями, мой гид, заливался соловьем:
— О, а эт у нас, извольте видеть, еще одна поделка Ойцев. Шуму от нее изрядно, да и расходы на питание огненных элементалей велики. Сейчас, вроде бы, заключить удалось пакт с гномами, которые предоставляют дрессированных саламандр. Те не такие прожорливые, правда и кормить их требуется особой смесью из угля, дров да особых трав. У нас ведь, поди ж ты, поначалу изобретение сие глупой блажью сочли — кому мол, надо оно, когда стоит как табун лошадей! Да еще и дорогу ей сделай хорошую. А сейчас, вон, вышло то как — работает оно, не устает, да еще там, куда лошадей вовек не загонишь. Бородачи, поговаривают, на них уже путешествовать наловчились по своим тоннелям. Ну эт враки, наверное, куда там летать на такой!
